Соцреализм никуда не исчез

5 июля удалось посетить Институт русского реалистического искусства, в который давно стремился попасть. Нет, я не гнался за шедеврами соцреализма. Больше интересовал другой вопрос: зачем современный русский миллиардер Пугачев тратит деньги на открытие собственной галереи, да ещё весьма сомнительного с точки зрения искусствоведов произведений искусства​​? Что это: жажда тщеславия, в попытке быть не хуже других обеспеченных людей, стремление купить недорогой актив на вырост или подлинная любовь к  соцреализму​? 

Два года назад я приобрёл электронный билет в музей за смешные 50 рублей, но так и не доехал до музея из-за ограниченности по времени. Сейчас билет стоит 150 рублей. Безусловно, стоимость билета никак не отбивает затрат на экспозицию, учитывая камерность музея. Есть бесплатные дни для посещения (2 дня в месяц). В этом плане, музей Ананьева отличается от музея Абрамова и Пинчука, где вход всегда свободный.

Не будучи знакомым лично с инициатором музея, сложно найти единственно верную причину, по которой он поступил так, а не иначе. Подборки старых интервью в этом слабо помогают. Я посетил множество разных частных галерей и музеев и везде находил общие черты.

Институт русского реалистического искусства разместился в бывшем фабричном квартале. Этот квартал стал олицетворением современной Москвы: офисы заменили станки, а кофейни – заводские столовые. Изменился и портрет сотрудников многочисленных фирм вместо спецодежды — легкий и непринужденный повседневный стиль (например, офисы AnyWayAnyDay, BBDO Moscow) иногда с акцентом на деловые контакты и как следствие костюмы у мужчин и дам.

Теперь это всё Новоспасский деловой квартал на Дербёневской набережной.  Для пешеходов оптимальным маршрут выглядит следующим образом: сначала поездом метро  до станции Павелецкая, которая выходит к одноименному вокзалу. Дальше необходимо перейти дорогу и стать на остановке, ожидая общественный транспорт. Мне попался новенький автобус Mercedes-Benz. Едем до остановки Дербёневская, откуда нам придётся пройти вниз на одну улицу.

Подходя к кварталу Новоспасский, ты видишь всю стену, заполненную старыми фотографиями с пояснениями. Один в один, как в Киеве в одном из переулков, примыкающих к Андреевскому спуску. 

Несмотря на зрительную память главного входа в музейно-выставочный комплекс, всё равно немного поблуждал вокруг здания из-за 6 входных подезд. Ориентиром на местности может послужить башня с часами. Циферблат выполнен в традиционном формате.

Неизвестные мне репродукции на стене здания служит наглядным ориентиром, когда завернул во двор. Поднимаешься по высокой лестнице. Попадая внутрь в помещения, понимаешь, что скорее попал в деловой центр. На ресепшене сидит охранник, выдающий бесплатный билет (попал на такой день).  Справа находится сувенирная лавка с необходимым минимумом музейных каталогов и книг.

Спускаемся на минус первый этаж. Помимо гардероба с кабинками для хранения вещей находятся туалет. По кованной железной лестнице, украшенной орнаментом поднялся наверх на второй этаж. Подъем на третий этаж заблокирован из-за смены экспозиции.

На втором этаже у монитора сидел хранитель. Единственной выставкой на втором этаже была экспозиция художника Виктора Иванова. Перед экраном, вмонтированным в фальшь-стену, являющейся частью экспозиции, шел фильм о художнике Иванове. Остановился, присел. Посмотрел несколько минут. Увидев второй или третий раз смысловые повторы видео (не видеоряд!), понял, что больше смотреть нет смысла.

Выставка Иванова оформлена профессионально. Правильный свет. Текстовые пояснения на фоне картин.  Кондиционеры в целом справлялись со своей работой, но чуть-чуть чувствовалась духота. Темносерые стены, на которых мрачные по краскам творения художника казались чуточку печальнее.

Не буду пересказывать биографию признанного мастера всеми, кроме публики. На меня повеяло нафталином соцреализма. Сразу вспомнил Брянский областной художественны музей, музей братьев Ткачевых, музей ВОВ в Минске, дворец художников в том же Минске при местном Союзе художников, Национальный художественный музей в Киеве, Третьяковская галерея на Крымском валу.

Мрачные, угрюмые картины. Крупные планы. Позитивных картин практически нет.

Яркими цветами написаны пейзажи. Впрочем, пейзажи так же задумчивы, как и главные герои других картин.

В них русский простор веет русской тоской. Тоска толи по старой жизни, толи по русской мечте, тоска по русской справедливости, толи понимания, что в все сменяется по кругу и лишь природа здесь вечна, а ты смертен.

Более живые пейзажи сделаны в ходе поездки по Кубе, Латинской Америке и в других дальних поездках.

Художник, пытаюсь изобразить жизнь простого народа, лгал себе и лгал зрителю. Столько нелепого визуального нагромождения в картинах выдавало незнание темы. Я, выросший на покосе травы, никогда не видел, что ты так близко и плотно работали косцы. Это опасно и не продуктивно. Тем более 7 человек на небольшой пяточек земли.

Однако именно такие картины с показным мужеством и геройством нравились и продолжают нравиться чиновникам. В них человек не имеет души и сделан из холодной стали. Даже обнажённые натуршицы отталкивают от себя больше, чем их одетые соседки. На осмотр всего обширного я потратил менее получаса. У братьев Ткачевых я же мог задерживаться подолгу у многих картин. Помимо меня, в зале прогуливались две дамы тридцати лет. Даже на бесплатные дни сюда не затянешь людей, хотя рядом офисы, где полно бездельной молодёжи.

На прощание перекинулся парой фраз по всей видимости с одним из кураторов музея. Мужчина пенсионного возраста пообещал, что к осени организуют новые выставки. Прекрасно. Про участие братьев Ткачевых я не разобрал: то ли они должны были прийти на днях, то ли присутствовали до моего визита.

До сих пор не могу понять, почему музей назвали институтом. Кадры он не готовит, смену художников не растит, а лишь пропагандирует грошовое наследие советской изобразительной школы.

Так и осталось для меня загадкой: зачем Ананьев коллекционирует и выставляет похожие работы? Неужели труд должен выглядеть тягостным и безрадостным?

Покинув музей, я отправился другой дорогой и вышел к Дербенёвской набережной. Свежести от канала не почувствовал — солнце висело в зените и парило нещадно. Особой живописности в том месте район не имел, несмотря на изгиб реки. Советские многоэтажки на том берегу напоминали о бессмысленности прогресса и смены приоритетов у творцов, которые поддавшись конъектурным соображениям, утратили творческое бессмертие. Сейчас соцреализм, как и архитектуру тех лет, без улыбки невозможно смотреть. Вдалеке стоял Новоспасский ставропигиальный мужской монастырь, по которому и назвали бывший новый офисный квартал.

Музей должен был оживать квартал разнородных офисных зданий, но в будний день этого явно не видно. Не уверен, что и в выходные публика спешит увидеть работы наших советских художников.